Книга 30 дней моей мести - Ирина Муравская

Плавные движения, рывки, следом круговые обороты, не задействующие нижние конечности, растяжка на вытянутых руках, переход в позу эмбриона ― психологи бы обязательно назвали её защитной. Может и так, Матвеева об этом не задумывалась. В данный момент она просто слушала ритм и собственные ощущения.

Скоро нужно будет составлять специальную программу, раз ей предстоит тренировать новичков. Она и в роли учителя? Смешно. Однако это было любопытно и волей ― не волей воображение уже набрасывало план действий, подробно представляя, как и с чего они будут начинать.

Из мыслей её вырвал шорох и мелькнувший в отражении зеркал силуэт. Перехватив пилон на сгибе колена, Ульяна перекрутилась, возвращая себя в вертикальную плоскость и мягко соскакивая босыми ногами на прохладный пол. Возле приоткрытой двери стоял Кирилл, держа в опущенной руке тёмно-бордовую розу на длинном стебле.

― Всего одна? ― улыбнулась краешком губ Матвеева. ― Ты можешь лучше.

― Ты права, ― Кометов кого-то подозвал и под её изумлённый взгляд в зал внесли огромный букет точно таких же бордовых роз. Сколько их там было? Сотня? Доставщик в кепке положил цветы на маты, сваленные в углу, переглянулся с заказчиком и молча вышел. ― Лучше?

― Розы? Не ты ли говорил, что это банально?

― Я, но с воображением у меня как раз в данный момент полный затык, так что лучше ничего не придумалось, ― поравнявшись с Ульяной, ей протянули одинокую розу. ― Прости, я вчера молчал потому что было дел невпрово… ― Кирилл, сердясь на самого себя, тряхнул головой. ― Кого я обманываю. Зассал я. Хотел позвонить, но не знал, что сказать.

― А сейчас знаешь?

― Если честно, не очень. Но понимаю, что объясниться надо.

― Думаешь, стоит?

― Ты так не считаешь?

― Я уже никак не считаю, ― Матвеева с удовольствием уткнулась носом в бархатный бутон, вдыхая аромат. ― Но в следующий раз, если надумаешь пускать на ветер деньги, лучше купи мне шубу. В ней зимой ходить приятней, чем в засохших цветочках. Чтобы не казаться меркантильной сукой, которая спит с тобой только ради денег, могу назвать шесть причин, почему она мне нужна. Хотя нет, семь… Или даже восемь.

― Нужна шуба, будет шуба.

― Это попытка откупиться?

― Это желание сделать тебе приятно.

― Как я тебе? ― съязвила, но тут же прикусила язык она. ― Прости.

― Да нет. Так-то ты права. Мне давно уже не было так хорошо. И не про ми*ет. Я о тебе.

― О… Спасибо. Наверное.

Ульяна смутилась, но ещё сильнее был смущён сам Кирилл. Явление столь же невероятное, сколько очаровательное.

― В общем, к чему я веду… То, что я сказал… Я сказал всерьёз. Думаю, я правда… люблю тебя.

― Тебя это пугает?

― Несомненно. Однако не настолько, чтобы зарывать голову в песок. Я не боюсь чувствовать. Скорее боюсь накосячить. А я это могу. Мы с тобой оба испульсивны, ― Матвеева, не выдержав, отвернулась, с трудом сдерживая собравшиеся в уголках глаз слёзы. Маленькая девочка внутри неё ждала этих слов долгие десять лет и, наконец, дождалась. Кто бы мог подумать. ― Иди сюда, ― её подозвали к себе, заключая в тёплые объятия, в которых хотелось остаться на всю оставшуюся жизнь. Они стояли, обнимались и молчали. Это было приятно, но чувство незавершённости не покидало Кометова. Ответа ведь он не услышал. ― Может, хоть что-нибудь скажешь?

Ульяна, которая всё это время тайком подтирала намокшие щеки, неоднозначно дёрнула плечами.

― У меня мозоль лопнула на большом пальце. Больно, ― над ухом тихонько засмеялись, мягко целуя её в висок.

― Сочувствую, но я не совсем об этом.

― Я не знаю, что тебе сказать. Нужно подумать.

― Подумай. У тебя будет время. Мне надо ехать в Питер на съёмки. Хотел позвать тебя с собой, но в сложившихся обстоятельствах ты ведь точно не поедешь.

― Уезжаешь? Надолго? ― эта новость её не обрадовала.

― Пока не знаю. Дня на три-четыре точно, а там как получится.

Ульяна невесело кивнула, отстраняясь.

― Это, наверное, даже хорошо. Нам обоим не будет лишним побыть вдали друг от друга и подумать.

― Над чем?

― Есть ли во всём этом смысл.

― Есть.

― Как знать.

Откровенно говоря, Ульяна давно сдалась, с разгромным счётом проиграв этот бой в "любовь-ненависть". И теперь лишь тянула время, как тянут его трусишки за секунду перед прыжком с тарзанки. Да, её по-прежнему мучили сомнения, с которыми ничего не могло поделать бабское непутёвое сознание, но душа и тело беззаветно тянулись к Кириллу. Это она знала, чувствовала и не могла контролировать. Не могла и не хотела.

Однако здравый смысл, эта сволочь, которая вечно находила причины и отговорки, продолжал настойчиво умолять не совершать ошибки. Возможно, роковой. Что их ждало в будущем? Было ли это будущее… Хотелось верить, что да, однако кривое прошлое совсем не тянуло на начало красивой диснеевской любви.

Вот и суровая правда жизни, милые девочки. Не верьте в добрые сказки, не ждите прекрасных принцев и сами не будьте наивными принцессами. Будьте злыми ведьмами: их уважают, их боятся обидеть, и они обычно не разочаровываются. Потому что не позволяют себе очароваться.

Кирилл же плевал с высокой колокольни на внутренние терзания и проблемы морали. Мужикам проще в этом плане: они долго раскачиваются, но, приняв решение, уже не отступают и прут напролом, не отвлекаясь на препятствия. А Кометов ещё и сам по себе был человеком целеустремлённым, так что сложности его не пугали. Важна цель и желание её достичь. И его целью стала Ульяна.

Он писал. Каждый день, будучи в Петербурге, едва появлялось свободное время, слал сообщения. Но ему не отвечали. Читали, но не отвечали. Если бы кто-то попросил логически объяснить такое поведение, Матвеева впала бы в ступор, потому что она не знала, зачем так поступала. И это при том, что от каждого нового уведомления волнительно ёкало внутри. Девочки такие девочки ― это единственное оправдание, которое приходило на ум.

«Зайди на мою страницу в Инстаграм», пришло ей на четвёртый день разлуки.

Конечно же, она послушалась и с удивлением обнаружила в профиле знаменитости, которым обычно занимался специально обученный человек, новый пост с серией фото. Несколько были старого качества, словно фотографию со старых мыльниц пересняли на телефон, оставив засветы от вспышки.

Первое: два ребенка лет пяти танцуют в белых костюмчиках, украшенных мишурой. На заднем фоне новогодняя ёлка. Второе: с первого сентября, где был запечатлён весь шестой класс. Фото было откадрировано так, чтобы те же самые, но уже подросшие девочка с мальчиком, стоящие в разных рядах, оказались в центре. И последний снимок хорошо знакомый Ульяне: с ковровой дорожки, где она облизывала щеку Кириллу. Кстати, очень даже эффектно вышло.